Штормовая волна - Страница 105

105

— Можешь так и сказать Эддерли. Если он пожелает отозвать вызов на этих основаниях или на любых других достойных, я соглашусь об этом забыть.

— Ты говоришь так, будто на самом деле не хочешь, — сказал Дуайт.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, Дуайт, — ответил Росс через мгновение. — В любом случае предоставляю всё тебе.

II

На следующее утро в десять часов все четверо отправились в Строберри-хилл. Дом, построенный сэром Хорасом Уолполом, был в числе достопримечательностей, которые планировала посетить Кэролайн. После вчерашнего холодного дождя снова установилась хорошая погода, а белые облака громоздились на западе. Прекрасный день, чтобы выветрить запахи Лондона, прекрасный день для верховой прогулки, да и расстояние немногим больше десяти миль.

Перед отъездом, оставшись на несколько минут наедине с Россом, Дуайт выразил свое возмущение:

— Если такое вообще возможно, он еще менее склонен к компромиссам, чем ты. Но если у него, вероятно, есть для этого определенные причины, то у тебя — нет.

— И чего ты от меня хочешь? — спросил Росс. — Чтобы я пошел к нему, постучался в дверь, встал перед ним на колени и смиренно просил меня извинить? Извиниться за то, как я вспылил после нанесенного моей жене оскорбления?

— Ты уверен, что он намеревался ее оскорбить?

— Разумеется. Как же иначе.

— В любом случае вызову от такого человека не стоит придавать значения. Я бы предложил тебе повидаться с ним нынче вечером и сказать, что его показное геройство тебя не впечатляет. Ты сам — ветеран войны в Америке. Если он назовет тебя трусом, все только посмеются над ним.

Росс улыбнулся, но промолчал.

До Туикенема они добрались к полудню. Уолпол пару лет назад скончался, но в особняке жила достопочтенная миссис Деймер, дочь его близкого друга, генерала Конвея, и по традиции впускала с визитом только четырех человек в день.

Сад привел Демельзу в восторг. Цветы, которых она никогда прежде не видела, невообразимые деревья и кусты.

— Росс, мы могли бы сделать в Нампаре такую же лужайку, ну хотя бы похожую. Она такая гладкая, такая зеленая.

Росс, готовый пуще прежнего во всем ей потакать, всё же объяснил, что на песчаной почве северного побережья трава никогда не вырастет такой пышной, к тому же здесь обученные садовники подстригают ее до дюймовой высоты. Что ж, заявила Демельза, по приезду домой она кое-что предпримет. У нее будет лужайка, а не просто пощипанные кроликами и ископанные Гарриком пучки травы. Насколько лучше будут смотреться ее шток-розы на фоне широкого пространства аккуратной, ухоженной и зеленой лужайки! А еще она заметила куст, как тот, что подарил ей Хью Армитадж, он назывался магнолия. Стоило ей увидеть название, как она тут же его вспомнила.

Сам дом, построенный в эклектичном стиле, тоже представлял интерес. А внутри хранилось настоящее сокровище: одна комната была заполнена итальянскими камеями, другая — табакерками и миниатюрами. Там были акварели и картины маслом, четки, бронзовые скульптуры, французское стекло, брюссельское кружево и фарфоровые фигурки из Дрездена, китайские маски и турецкие сабли, статуэтки из слоновой кости, веера и часы, а библиотека хранила так много книг, что невозможно пересчитать.

После обеда, по пути домой, Демельза высказала предположение, что иногда, наверное, денег бывает слишком много, вот и приходится собирать столько всякой всячины. Что может быть приятней, чем страсть к собирательству, будь то веера, слоновая кость или стекло, а потом можно позволить себе собрать целую коллекцию, один драгоценный предмет за другим, расставить ее на полках и каждый раз получать удовольствие, разглядывая ее. Но сэр Хорас, дожив до преклонных лет, собрал множество крупных коллекций. Как же он мог находить в них прежнее удовольствие? Шесть чудесных вещиц всегда останутся шестью чудесными вещицами. Собери шесть тысяч — и перестанешь их ценить.

— Это как жены, — заметил Росс. — Много не нужно.

— Это справедливо для обеих сторон, — ответила Кэролайн. — Хотя, говорят, в Индии во дворце живет махараджа, и он единственный мужчина на тысячу женщин.

— Насколько я знаю, — сказал Дуайт, — женщины — это как раз те редкие сокровища, которые Уолпол не коллекционировал. Но я согласен с Демельзой — человеку с самым изысканным вкусом может изменить вкус, если он ни в чем себе не отказывает.

— Как и с мужеством? — спросил Росс.

— Именно так.

Когда они подъехали ближе к Лондону, Кэролайн спросила:

— Почему бы вам не поужинать с нами? У тетушки вечно на столе больше, чем она может справиться.

— Я тут подумал, — сказал Росс, — не сходить ли снова в театр. Там другая программа. Дают комедию Голдсмита.

Все удивленно посмотрели на него.

— Мы вряд ли успеем, — возразила Кэролайн. — Не будет времени переодеться.

— Тогда пойдем в чем есть, — сказал Росс. — Или пропустим первый акт. Будет легко понять, о чем речь.

— Давайте пойдем не переодеваясь, — тут же откликнулась Демельза. — Который час? О да, мы вполне успеваем! А потом можем и поужинать.

Так и решили. Они оставили лошадей на постоялом дворе на Стэнхоп-стрит и заняли места в ложе через пять минут после начала представления.

А потом два часа наслаждались пьесой. Периодически Дуайт бросал взгляд на Росса. Он прекрасно понимал, что Росс, как и он сам, далек от получения удовольствия. Россу стоило огромного труда держать себя в руках, и Дуайт гадал, смог бы кто-либо другой быть таким фаталистом и полностью принять всё то, что принесет будущее.

105