Штормовая волна - Страница 130

130

— Благодарю вас, капитан.

— Ты всегда была моим другом, уже с очень давних времен. Даже когда мы еще и узнать-то друг друга как следует не успели.

— Думаю, ты привлекал меня с самого начала.

— А я думаю, что даже тогда в наших отношениях было нечто большее.

Она пожала плечами, но не ответила, потому что вернулся слуга. Когда он снова удалился, Кэролайн сказала:

— Наверное, я была слишком строга к тебе сегодня, Росс... Сказать такое! Ничего себе! И для меня совсем несвойственно. До сих пор я не осмеливалась. Что ж, теперь я понимаю, что ты чувствовал по поводу Демельзы и Хью. И это чувство разъедало твою душу два года. Да и всё остальное. Не отрицаю, что одно глубоко прочувствованное разочарование может привести к разочарованию во всем. Что ж... Но теперь кровь пролита. Пускай и кровь не того человека. Давай не будем больше обсуждать достоинства и недостатки твоей дуэли с Монком Эддерли. Всё кончено и навсегда позабыто. Так же, как и твоя дуэль с Хью Армитаджем. Как должно быть и с твоей дуэлью с человечеством. И с твоей дуэлью с Демельзой. Она страшно расстроена случившимся в Лондоне. Для нее не так важно, правильно ли ты поступил, как важно то, что ты убил человека из-за нее, рискнул всем — своей жизнью, ее жизнью в какой-то мере — ради бессмысленного поединка, который кажется мужчинам хорошего происхождения единственным способом уладить разногласия, но дочери шахтера, такой земной, кажется взбалмошностью безумцев.

— Боже мой! Пожалуй, я запомню эти слова и позволю им еще немного себя потерзать.

— Шесть лет назад ты говорил со мной откровенно. А теперь я откровенно говорю с тобой.

— Во имя любви? — спросил он.

Кэролайн кивнула.

— Во имя любви.

Глава двенадцатая

I

Рано утром в понедельник Демельза и Дрейк выехали в Бодмин. Морвенна осталась в мастерской Пэлли. Миссис Тревиннард проводила в доме каждую ночь, а днем принимали посетителей близнецы Тревиннарды. Морвенна не выказывала желания выходить, она шила или помогала на кухне и по дому. Они с Дрейком мало разговаривали, им было достаточно обменяться несколькими ничего не значащими фразами — они испытывали некоторую неловкость. Морвенна была похожа на раненого дикого зверька, которого пытаются приручить. Дрейк старался не делать резких движений или попыток до нее дотронуться, чтобы не испугать. Поначалу он решил, что Морвенна больна, хотя она это и отрицала, но он ошибся. Он понял, что ее душа во мраке и необходимо время, чтобы она пришла в себя.

Они даже не выходили за пределы забора, огораживающего его пять акров. Дрейк с гордостью показал землю Морвенне, а она спросила о его работе и с явным интересом наблюдала за ним в деле. Иногда она находилась внизу, когда приходили клиенты, но наружу не выходила. В воскресенье они не пошли в церковь, когда по предложению Демельзы там в первый раз огласили помолвку. Пускай всем станет об этом известно, но лучше не терять еще неделю, если с Бодмином не выгорит.

В субботу их навестил Сэм, на него произвела впечатление скромность Морвенны, как и явное воодушевление брата. Дрейк знал, что Сэм не станет возражать против свадьбы, но боялся осуждения в его тоне и манерах. Однако ничего подобного не произошло. Сэм тут же решил, что эта тихая и элегантная девушка — подходящий материал для обращения в его веру. Правда, ее близкие связи с официальной церковью скорее всего ставят ее вне пределов досягаемости проповедей Сэма, но она страдала в первом браке и, возможно, вполне созрела для обращения, уж по крайней мере, послужит средством для возвращения в общину Дрейка.

Но всё это в будущем. А сейчас Сэм смотрел на брата, видел его счастливое лицо и молил Господа принести ему и духовное, и плотское утешение. Он знал, что это эгоистично и неправильно, но в глубине души думал о том, как хорошо было бы, если бы и он получил Эмму.

Понедельник выдался солнечным, но ветреным. Джон Гимлетт, мнивший себя великим предсказателем погоды, заявил, что раз солнце встало прямо в глаз ветру, то позже пойдет дождь. На самом деле он наверняка заметил, что сверкающее на солнце море вдали волнуется, а птицы летят к земле.

Дрейк и Демельза выехали в восемь, примерно в то же время, когда Росс и Кэролайн проезжали через Лискерд.

В одиннадцать Элизабет зашла повидаться с Морвенной. Та была наверху и занималась шторами, которые кое-как приладил Дрейк, и тут один из неразличимых Тревиннардов сунул голову в дверной проем и провозгласил:

— Мэм, будьте добры, тама одна леди вас дожидается.

Элизабет поднялась по лестнице, Морвенна вспыхнула, встала и огляделась, словно в поисках выхода, а когда не нашла его, приняла поцелуй. Дорогая кузина Элизабет допустила ее брак с Оззи. Хотя главным образом давил на нее Джордж, но Элизабет этому попустительствовала. Однако в последний год или больше Элизабет выказывала ей сочувствие. А после рождения Джона Конана настояла, что доктор Бенна плохо ее лечит и нужно вызвать доктора Эниса. Она также всячески помогала после смерти Оззи.

Во враждебном окружении домика викария Морвенна считала ее другом. Здесь, в теплом и спокойном убежище, похожем на кокон, где прятал ее Дрейк, Элизабет олицетворяла врагов.

— Вчера объявили о помолвке! — воскликнула Элизабет. — Почему я об этом не знала? Дрейка нет дома?

— Да, его нет. Присядешь?

Они сели и посмотрели друг на друга. Морвенна на самом деле мало что видела. Через некоторое время она опомнилась и спросила:

— Могу я предложить тебе что-нибудь — чаю или горячего молока? Боюсь, ничего крепче у нас нет.

130