Штормовая волна - Страница 14

Дрейк ответил, что придет в понедельник к семи, и направился к двери, но тут Демельза сказала:

— Похоже, Розина Хоблин уже уходит. Ты ее знаешь, Дрейк? Она живет в Соле с семьей. Шьет кое-что для меня.

Дрейк задумался.

— Кажется, я ее где-то видел.

— Я отдала ей стул — ну ты знаешь, Росс, тот старый, из спальни. Ей дома пригодится, но она прихрамывает, ей будет трудно нести его так долго. — Демельза подошла к двери и позвала: — Розина!

— Да, мэм.

Розина с иголкой в руке подошла к двери. Увидев двух мужчин, она удивилась.

— Ты уже уходишь? Ты, наверное, закончила.

— Ах, это. Я просто хотела добавить пару стежков там и сям и ждала, пока вы посмотрите и одобрите.

— Ты знакома с моим братом Дрейком Карном? Ему как раз с тобой по пути, он живет в Сент-Агнесс, совсем рядом, и может помочь донести стул.

— Ох, мэм, я справлюсь. Он не такой уж тяжелый, а я привыкла таскать воду и всё такое.

— Что ж, — сказала Демельза, — Дрейк всё равно идет в ту сторону. Ты ведь не возражаешь, Дрейк?

Дрейк покачал головой.

— Тогда сходи за шляпкой.

Девушка скрылась и вскоре вернулась с рабочей корзинкой и стулом, который вручила Дрейку. Они отправились в путь по скрипучему деревянному мостику и вверх по дороге, обрамленной кустами боярышника. Росс и Демельза смотрели им вслед.

— Это что, новая попытка устроить брак? — спросил Росс.

Демельза прищурилась.

— Несмотря на все старания Дуайта, она всё равно немного прихрамывает. Она милая девушка.

— Это самая нахальная затея, что я когда-либо видел.

— Ох, ничего подобного! Мне так не кажется... Но раз уж они оказались здесь в одно и то же время...

— И по твоему приглашению.

— Росс, Дрейку нужна жена. Я не хочу смотреть, как его юность увянет от разочарования и одиночества. Я хочу снова видеть его радостным, как раньше. Он мой любимый брат.

Росс налил себе еще чаю, но в чайнике остался один осадок.

— Что-то в твоих словах есть. Но берегись: сводни часто обжигаются.

— Больше я ничего делать не буду. Я просто... просто сведу их вместе пару раз, вот и всё.

Росс допил вторую чашку.

— Дрейк упоминал в разговоре Джеффри Чарльза?

— Да, сегодня упомянул. А что?

— Если Джеффри Чарльз приедет домой на лето, Дрейк заметит в нем серьезные перемены. Я встречался с ним в Лондоне. Я тебе не говорил, но я водил его в сады Воксхолл . Мне показалось это подходящим.

— Джорджу это не понравилось бы.

— Пусть Джордж катится к черту. Мы слушали музыку, а потом выпили по бокалу вина в саду, увернувшись от проституток, затем пошли в ротонду, взглянуть на статую. В семь я отвел его обратно. Он изменился. Возмужал. Сказал, что в следующем семестре у него на побегушках будет сам лорд Аберконвей.

— Что ж, такое случается с мальчиками. Они так внезапно взрослеют. С этим ничего не поделаешь, но мне жаль, если перемены не к лучшему.

— Что ж, я бы не сказал, что они неприятные, ничего подобного. С ним приятно общаться. Просто эти годы в Харроу превратили его в умудренного опытом юношу. Знаешь, что я чувствовал, когда шел рядом с ним? Будто ожил его отец. Я знал Фрэнсиса с детства, но именно подростком помню его особенно четко. Джеффри Чарльз стал ожившим портретом отца. И поскольку я любил Фрэнсиса (по большей части), то мне нравится и Джеффри Чарльз. Он остроумный, живой, может быть, пока немного несдержанный, но всё равно в его обществе приятно находиться.

— Но для Дрейка он неподходящая компания.

— Не думаю, что их дружба продлится.

II

По дороге вверх по холму, а потом по вересковой пустоши к Грамблеру искра между Дрейком и Розиной не вспыхнула. Розина была в желтой шляпке и выцветшем, но чистом муслиновом платье с белой оборкой на подоле, из-под которого во время ходьбы выглядывали черные башмаки. Ее хромота была почти незаметной. Дрейк со стулом на плече пытался приноровиться к походке Розины. Он был в зеленых шерстяных штанах, грубой рубахе, открывающей шею, и зеленом шейном платке.

Они молчали так долго, что оба почувствовали необходимость прервать тишину.

— Я слишком быстро иду? — спросила Розина.

— Нет, всё нормально.

— Скажи, если что.

И разговор прекратился.

Потом, пару раз облизав губы, Розина выговорила:

— Обычно я захожу туда раз в неделю. Госпоже Полдарк проще, если я прихожу к ней работать, чем посылать за готовым шитьем. Я чиню, штопаю и всё такое.

— Моя сестра никогда не сидела за шитьем.

— Да. Она говорит, что не очень-то умеет обращаться с иголкой. Зато придумывает всякое. Часто, когда я прихожу, она что-то предлагает, а я делаю.

— А тебя кто научил?

— В основном сама. — Розина смахнула с губ прядь волос. — Я так долго не могла толком ходить, что начала работать руками. А потом одолжила книгу у миссис Оджерс.

— Ты умеешь читать?

— Да. Мама приносила домой стирку из Тренвита, и белье часто заворачивали в газету. Но я плохо читаю.

— А я не умел ни читать, ни писать до восемнадцати лет. Потом меня научила сестра.

— Эта сестра?

— У меня только одна. И семеро братьев.

— Сэм ведь твой брат, да? Проповедник. Я часто его вижу. На редкость хороший человек.

— Ты методистка?

— Нет, просто хожу в церковь по воскресеньям.

Они дошли до окраины Грамблера. Оба понимали, что стоит им вдвоем пройти по улице, как по всему Солу разнесут слух, что наконец-то Дрейка Карна захомутали, и это Розина Хоблин.

— Слушай, — сказала Розина. — Дальше я сама справлюсь. Правда. Стул совсем легкий, это точно.