Штормовая волна - Страница 53

— Раз я прошу меня выслушать, Розина, ты наверняка поняла почему.

— Да, Дрейк, — повторила она.

— Я хочу объяснить, о чем я думаю и... и что у меня на сердце.

Он рассказал ей о Морвенне, бывшей гувернантке Джеффри Чарльза, как они впервые встретились, когда Морвенна с мальчиком застали Дрейка и Сэма врасплох, несущими дубовую балку по земле Уорлеггана. О странном ухаживании, всегда в присутствии мальчика, который этого не замечал, да и сами они почти не замечали. Чувства развились медленно и тайно во время летних месяцев и темными осенними вечерами. А четыре с половиной года назад, в суровые первые месяцы зимы 1795 года, между ними встали планы мистера и миссис Уорлегган и в конце концов разрушили все надежды — сначала ложным обвинением Дрейка в краже Библии у Джеффри Чарльза, а потом они выдали Морвенну замуж за молодого викария церкви святой Маргариты в Труро.

— Возможно, — закончил он, — эти отношения были обречены с самого начала. Она была дочерью декана — образованная, умела читать и писать лучше, чем я когда-либо научусь. Может, она не для меня, но в то время мне было всё равно. Я ее любил и всегда буду любить. Тяжело говорить это тебе, я прекрасно это понимаю, но не рассказав тебе правду, как на духу, я не смогу сказать то, что собираюсь.

— Да, Дрейк, — в третий раз произнесла Розина.

Она опустила голову, и чепец закрыл ей лицо, но по голосу Дрейк понял: она думает о том, что он сейчас скажет, и что она ответит.

— Но Морвенна навсегда для меня потеряна. Мы ни разу за три с половиной года не разговаривали, и я видел ее лишь однажды. С этим покончено, у меня впереди жизнь, и люди говорят, а я им верю, что мне нужна жена. Теперь ты всё знаешь — что я чувствую и чего не чувствую, возможно никогда не почувствую, но всё же ты мне нравишься, мне нравится твое общество... как друга, помощницы, жены, а со временем, вероятно, и матери... У меня есть дом, мастерская... Вот о чем я прошу тебя подумать... и через некоторое время дать ответ.

В этом месте стена была сломана, много камней унесли на постройку коттеджей. Розина положила руку на стену — маленькую, но твердую и сильную ладонь.

— Дрейк, я отвечу сейчас, если ты не считаешь, что мне еще слишком рано принимать решение. Я выйду за тебя и постараюсь снова сделать тебя счастливым. Твой рассказ... Я кое-что знала по слухам, но рада услышать это от тебя. Ты смелый, честный человек, Дрейк, я уважаю тебя и люблю, и надеюсь, что наша... наша жизнь будет праведной и честной. И надеюсь... надеюсь... Ох, не могу подобрать слова...

Дрейк взял ее ладонь и задержал в своей на несколько секунд. На поле пастух вел корову, а вдалеке болтала группка стариков, поэтому он не отважился на более выразительный жест. Они сказали друг другу всё необходимое — вообще-то, по меркам деревенских жителей, у которых предложения и ответы на них редко превышали десяток слов с обеих сторон, даже избыточно. Но в этом случае лучше было обойтись без недомолвок. Всё было так официально, они чувствовали себя немного натянуто, но внешне сохраняли спокойствие.

— А теперь, Дрейк, тебе лучше спуститься со мной и сказать матушке и отцу.

— Да, — согласился Дрейк. — думаю, так будет лучше.

И лишь когда они вместе двинулись к Солу, Розина невольно ускорила шаг, выдав тем самым радость и нетерпение, скрывавшиеся в глубине ее души.

IV

— Ха! — сказал Джака. — Вот, значит, как оно всё таперича.

И взглянул на Дрейка так, словно тот застал его в неприглядном виде.

— Ну наконец-то! Наконец-то! — воскликнула миссис Хоблин. — Ну, Рози! Ну, Дрейк! Дорогие мои!

— Отменно. Отменно, — сказал Арт Муллет.

— И когда свадьба? — спросила Парфезия. — Ох, только не сейчас! Пока я такая! — и она похлопала себя по животу.

— Еще и половина поста не прошла, — ответил Дрейк. — Я подумывал — в воскресенье, на Пасху. Достаточно времени, чтобы подать объявление. Но вообще-то я особо об этом не думал. Может, Розина...

— Нет, — сказала Розина. — Это годится. Прекрасно подойдет.

— А сколько еще до пасхального воскресенья? — подозрительно поинтересовался Джака, разглядев какую-то ловушку.

— Это будет двадцать четвертого марта, — объяснил Дрейк. — Через полтора месяца.

— Ну вот, — заявила миссис Хоблин. — Ну разве не замечательно? И времени на подготовку хватит. Розина сможет подготовиться. Она такая мастерица, Дрейк, ты не поверишь. Ну, Джака, ты что же, и доброго слова не найдешь?

— Хорошо, коли нет нужды спешить, — откликнулся Джака.

— Вот ведь, да как ты можешь!

— Ну, я ж помню, как было с ее сестрой...

— Эй! — возмутился Арт. — Нечего тут это приплетать. Чего о других-то говорить?

Розина улыбнулась Дрейку.

— Я тебя догоню, Дрейк. На вершине холма.

V

Вскоре погода снова испортилась. Обычно ранняя корнуольская весна сейчас никак себя не проявляла, и все огородники замерли в ожидании. Демельза заставляла себя каждый день выводить детей на прогулку, невзирая на погоду: Дуайт уверял, что свежий воздух не приносит ничего кроме пользы, хотя весна всё не начиналась. В городах бушевала скарлатина, болезнь добралась и до Сола.

Узнав новости, Демельза отправилась к Дрейку, снова взяв с собой возмущающегося Джереми, но не Клоуэнс — для ее толстых ножек это было слишком далеко. Она поцеловала Дрейка и пожелала ему счастья. Он явно обрадовался тому, что она так счастлива за него, и сам стал счастливее. Барьер против его дружбы с другой женщиной был сломлен, и он откровенно поговорил с Демельзой о своих планах. Сэм тоже рад, сообщил Дрейк, и надеется на скорое возвращение брата в общину методистов вместе с женой, которая уже наполовину постигла благодать. Оба посмеялись над шуткой, поскольку на местном диалекте это также означало, что она не в себе.