Штормовая волна - Страница 65

К оглавлению

— Возможно. Но не сейчас. Разве что...

— Что?

Демельза безнадежно махнула рукой.

— Ведь надежды нет, надо полагать? Как Розина это приняла?

— С достоинством.

— Бедняжка. Но другие примут это не с таким достоинством, Сэм.

— Да... Джака не хотел меня на порог пускать. Весь побагровел. Я тоже частично виновен, ведь я его брат.

Демельза поднесла к голове кулак.

— Ох, Боже ты мой, Сэм, ну и переделка! Как бы я хотела, чтобы здесь был Росс! Как бы я хотела, чтобы он не уезжал. Что мы можем сделать?

— Ничего. Только ждать, так я думаю.

— Но ведь будет не только Джака. Все деревенские... Нельзя обещать жениться на девушке, а потом ее бросить! Вы с ним до сих пор для некоторых здесь чужаки. Иллаган далеко. Тебя любят. Как и его. Но когда чужак дает девушке обещание и бросает ее за день до свадьбы, когда всё уже готово, до последней детали... А еще есть Арт Муллет. Парфезия наверняка разозлится и будет его подзуживать. Дрейк не будет в безопасности, когда вернется... Если вернется.

— Ничего, — ответил Сэм. — Эти опасности легко предвидеть. Если он вернется. В особенности если привезет с собой ту девушку.

— Это вряд ли, — сказала Демельза.

Глава седьмая

I

Похороны преподобного Осборна Уитворта, бакалавра, викария церкви святой Маргариты в Труро и церкви святого Сола в Грамблере состоялись в одиннадцать часов в понедельник на пасхальной неделе. Похороны мистера Натаниэля Пирса, скончавшегося лишь в субботу, отложили до четверга. Возможно, в подмигивании и кривой усмешке старого и глухого Ната Пирса содержалось какое-то потаенное знание. В конце концов, Оззи отправился на тот свет раньше. Похороны были роскошными, вел церемонию престарелый доктор Холс, присутствовали почти все именитые горожане.

Вдова и ее свекровь были в длинных черных платьях и тяжелых вуалях, поскольку по обычаю принято скрывать в таких случаях выражения лиц от обывателей, хотя леди Уитворт на мгновение откинула вуаль и осмотрела собравшихся пронизывающим взглядом, словно чтобы лучше видеть, кто пришел. Все отметили отсутствие мистера Оджерса, и это будет использовано против него. Пришел мистер Артур Солвей, но не миссис Солвей, что выглядело странным, поскольку миссис Чайновет приехала из самого Бодмина в сопровождении дочери Гарланды. Как позже выяснилось, миссис Солвей была в отъезде.

Присутствовало несколько незнакомцев, но немного, ведь в городе почти все друг друга знали, по крайней мере тех, кого стоило знать. Но в задних рядах церкви оказался один высокий, темноволосый юноша в грубоватой одежде, он держался позади остальных и на кладбище. Морвенна его не заметила, она была на грани обморока и не поднимала глаз, но Элизабет, держащая под руку Джорджа, увидела и узнала. Она ничего не сказала мужу, но решила поговорить с молодым человеком при первой же возможности. Однако, когда она огляделась после церемонии, он уже ушел.

После похорон присутствующим предложили чай с печеньем, джемом, желе и пирожными. В последние несколько лет высшие классы Корнуолла выступали против грандиозных поминок, как было принято раньше, когда семьи рисовались друг перед другом, пока некоторые состоятельные люди не начали писать в завещаниях, чтобы их хоронили без подобных излишеств. Леди Уитворт взяла на себя полное руководство событиями и горевала по сыну, если она вообще горевала, так сдержанно, что никто не заметил, она и решила устроить похороны утром и подать хорошо сервированный, но простой чай.

Поминки продлились до двух часов, к этому времени почти все разошлись, один за другим родственники собирались в гостиной, чтобы обсудить будущее. Там находился мистер Пардоу, семейный стряпчий из Сент-Остелла, Морвенна вместе с несгибаемой Гарландой, готовой прийти сестре на помощь и физически, и морально, леди Уитворт с квадратной челюстью, квадратными плечами и хриплым голосом, миссис Амелия Чайновет, мать Морвенны, еще привлекательная и хрупкая (все гадали, почему она снова не вышла замуж), Элизабет Уорлегган, кузина Морвенны, и мистер Джордж Уорлегган, которого уговорили остаться вопреки его желанию.

Разговор крутился вокруг проблем, с которыми предстоит столкнуться. Сколько денег оставил мистер Уитворт, как долго Морвенне и трем детям позволят остаться в доме викария, готова ли леди Уитворт продолжать выплаты содержания (Морвенна впервые об этом услышала) и может ли Морвенна, если на то будет необходимость, жить с леди Уитворт или с миссис Чайновет, пока не подыщут подходящее место?

Леди Уитворт неохотно признала, что на ее земле около Горана есть коттедж, где сейчас живет один мерзкий пастух, который довел дом до полного запустения, но его можно вышвырнуть и, потратив пару фунтов, превратить коттедж в уютное жилище. К сожалению, источник воды имеется только в главном доме, а Джону Конану нельзя пить из дождевого водосборника. В процессе беседы стало очевидным, что леди У. четко расставила приоритеты. На первом месте — Джон Конан, на втором, с большим отрывом, две дочери Оззи от первой жены, а на третьем, и с еще большим отрывом, так что можно почти не замечать, стоит Морвенна.

Стоило Амелии Чайновет вставить хоть слово, леди Уитворт немедленно ее перебивала. Прежде они встречались только однажды, в Тренвите, перед и во время свадьбы, и ее милость была невысокого мнения обо всей семье Чайноветов, в особенности об Амелии, чей голос, с ее точки зрения, вводил в заблуждение, а высказывания были слишком уверенными. Молодая особа, на которой женился сын леди Уитворт, была просто ничтожеством, и от нее никакого проку, разве что каким-то чудом она произвела на свет крепкого мальчика, наследника фамилии.